И вдруг противоположная от кровати стена осветилась кроваво-красным светом. Перед ней сгустился такой же кроваво-красный туман. А когда начал развеиваться, из него появился мужчина. Вернее… Острые злобные черты, козлиная бородка, короткие чёрные волосы, а из них росли вверх… мощные длинные рога. Глаза горели красным огнём. Могучий обнажённый торс. Ноги заканчивались копытами. На руках — острые когти. А длинный хвост с шипами на конце зло стучал по полу.

Элиза истошно заверещала, едва узрев рога.

— Заткнись! — прорычало явление.

И женщина лишилась голоса. Теперь только беззвучно открывала рот, трясясь от ужаса. Святый Боже, да что же это? Неужто сам Сатана?! Сердце бешено стучало где-то в горле, того и гляди выпрыгнет совсем. Руки-ноги стали ватными. Господи, спаси и сохрани! Но сил не было даже перекреститься.

— Ты убила мою дочь, — пророкотал рогатый, — и будешь наказана.

Элиза задрожала сильней. Сейчас точно убьёт!.. Со страху даже все молитвы из головы повылетали.

— Сгоришь на медленном огне…

Перед кроватью зажглось огненное полукольцо.

Она в панике отползла к стене и вжалась спиной в холодные камни. Пламя поднималось всё выше, жар нарастал. Казалось, вот-вот начнёт лопаться кожа на лице. Стена тоже нагревалась, стало жечь спину.

И вдруг вспыхнуло одеяло.

Элиза вскочила на ноги, зашлась в немом крике, пытаясь затоптать огонь. Вот-вот он охватит её саму, пожрёт, выжжет жизнь до последней капли…

Рогатый раскатисто хохотал, словно у него было несколько глоток.

Но внезапно умолк, и пламя исчезло, как появилось, — в единый миг.

— Нет, ты заплатишь мне по-другому, — мстительно осклабился он. — Станешь моей любовницей и родишь мне нового ребёнка.

Сатана приложил ко рту два пальца, высунул между ними раздвоенный язык и непристойно задвигал им.

Элиза в бессилии сползла по стене, судорожно хватая ртом воздух. Перед глазами всё мутилось, но змеиный язык она видела очень чётко.

— Порезвимся, детка… — гадко посулил нечистый, подмигнув. — Я вернусь, как только вызреет семя.

Напоследок он развязал штаны. Дьявольское «достоинство» оказалось огромным и… тоже рогатым.

Заскулив в отчаянии, Элиза рухнула на подушку. Потерять сознание почему-то не получилось, хотя минут ужасней в её жизни ещё не было.

Сатана исчез. Остался лишь запах горелой плоти. Правда, у неё самой ожогов вроде бы не было. Или она просто не чувствовала их?

Он вернётся. Вернётся. Вернётся. Вернётся. Вернётся. Вернётся!

Паника скручивала в узлы все внутренности. Её трясло. Сердце едва не останавливалось. Дыхания не хватало. Но ничего нельзя изменить. Он вернётся.

Магини вновь установили на «камеру» полог тишины и двинулись вниз по лестнице.

— Вот так, пускай теперь ждёт возвращения кошмара, — с удовлетворением прошептала Эстэлия.

— Да, говорят, ожидание смерти хуже самой смерти. И ожидание этого монстра, рогатого во всех местах, думаю, тоже, — ехидно улыбнулся Авира.

В первый момент Марион охватила такая паника, что чуть не подкосились ноги. Это конец, отсюда даже назад не выйти!

Но потом в памяти всплыли слова Зара, которые она слышала больше года назад. «Там нет ни воздуха, ничего. Однако заблудиться невозможно — впереди сияет выходной портал».

Ярдах в ста — ста пятидесяти от неё действительно что-то светилось. На портал непохожее — просто пятно белого света. И по размеру значительно меньше входного портала. Или оно расположено гораздо дальше, чем подумалось ей.

Только рассуждать было некогда — воздух в лёгких стремительно заканчивался. А ещё здесь было жутко холодно. Нет, не морозно — холод скорее ощущался могильным, и будто сам тянул тепло из тела.

Марион припустила к порталу со всех ног. Пятно света, кстати, не только приближалось, но словно бы и росло. А также постепенно превращалось именно в чёткий овал.

Лёгкие горели от недостатка кислорода. Чисто инстинктивно Марион несколько раз пыталась вдохнуть, но лишь хватала ртом пустоту. О том, что она и бежала по пустоте, хотя ноги каждый раз опирались на что-то, девушка старалась вовсе не думать.

Только бы добежать до портала раньше, чем сознание выключится из-за отсутствия кислорода! Только бы не свалиться без чувств, добежать…

В глазах темнело, казалось, портал светится всё тусклее. Кровь стучала в висках. Силы утекали словно в бездонную воронку.

Кордмир-то был верхом. Да и возле входа наверняка не мешкал. А кроме того, знал, что здесь нечем будет дышать и мог заранее набрать воздух в лёгкие.

Грудь раздирало, словно когтями какого-то зверя, исхитрившегося забраться внутрь неё. Боль, дикая слабость, головокружение. Ноги заплетались. Ещё шаг-другой, и она точно свалится.

Ослепительно-белое сияние.

А за ним — нет, не ночь, дневной свет.

В грудь хлынул воздух.

Марион всё-таки упала, теряя сознание. Ничего, теперь можно — здесь есть чем дышать.

Через сколько очнулась, она не знала. Но по-прежнему было светло.

Огляделась — кругом глухой лес. Здорово… И куда же ей идти?

Поднялась с земли. Сил было немного. Но не сидеть же на месте дальше. Ещё, не дай бог, Кордмир поедет обратно и наткнётся на неё.

Марион снова посмотрела по сторонам и двинулась в направлении, в котором лес казался пореже.

Правда, за участком, где деревья росли негусто, её встретил почти частокол из стволов. Но толку-то искать прогалины. Путь к обжитым местам они всё равно не укажут.

Главное, идти прямо, никуда не сворачивать — и рано или поздно любой лес закончится. Впрочем, это в Англии. А на Валлее… Дэрэлл рассказывал, что лесной массив вокруг Вермигена простирался на десятки миль. По такому можно плутать до скончания века…

Вообще умнее всего, пожалуй, было бы пойти по следам лошади Кордмира — он-то наверняка знал дорогу.

Марион решила вернуться. Но уже так и не сумела отыскать место, где вышла из портала. Лишь окончательно запуталась.

Ориентироваться по солнцу тоже не получалось — погода стояла пасмурная.

Вроде бы мох должен расти с северной стороны деревьев… Только на деле он рос, как ему вздумается, никак не давая намёка, где же этот самый север.

Марион брела по лесу до наступления глубоких сумерек, но ей так и не попалось какой-нибудь дороги или хотя бы хоженой тропки.

Когда окончательно стемнело, она опустила на траву под деревом, прислонилась спиной к вековому стволу. Было холодно и сыро, а ещё больше — страшно. Всю ночь девушка не сомкнула глаз, вздрагивала от каждого шороха.

Стоило ли убегать от Кордмира, чтобы сгинуть в незнакомом лесу? По правде сказать, ответа Марион не знала. Точнее, склонялась то к варианту «да», то «нет».

Найдёт ли она выход из леса завтра или не отыщёт его никогда? Нужно надеяться на лучшее…

Светает. Пора в путь.

Утром Линда, благодаря лечению Крэя, чувствовала себя уже сносно. Даже почти хорошо. И сразу после завтрака отправилась с валлейцами на место, где потеряла Викторию.

Джейкобу дали обнюхать куст, за который зацепилось кружево с пелёнки и сам кусочек кружева. След девочки пёс, понятное дело, не взял. Но показал, что кто-то подходил к кусту, потом вернулся на дорогу. Там след обрывался — значит, отсюда человек уехал, а не ушёл пешком.

А дальше Джейкоб повёл себя как-то странно. Унюхав что-то на дороге, вдруг стал поскуливать.

— Тебе знаком чей-то след? — предположил Пол.

Жаль, собака не могла ответить.

И тут англичанина осенила страшная догадка. В последнее время гончая не раз брала след только одного человека.

— Похититель? Здесь был похититель?

Джейкоб завилял хвостом и негромко гавкнул — словно обрадовался, что его поняли.

— Неужели эта тварь украла ещё и мою дочь?! — вопросил Дэрэлл, бледнея.

Пол в растерянности пожал плечами, не решившись подтверждать версию, и спросил сам:

— А он мог так с ходу определить, что это именно твой ребёнок?