— Я вот правда немного утомилась сидеть в седле и не против размяться.

Кил поспешил помочь ей спешиться, но Зар оказался проворней. И тут же оба предложили ей локти. Марион не очень жаждалось выказывать расположение любителю магических воздействий. Но взять под руку только Кила — прямое оскорбление Зару. Унижать его она тоже не хотела. Потому не стала брать никого.

Подняла с земли пожухлый кленовый лист и вертела его в пальцах, держа за черешок.

А в голове крутилось всё, что услышала сегодня. Не быть ей ни с одним из них. И тот, и другой — маги до мозга костей. Она для них лишь бездарное недоразумение. Равной с ними ей не стать никогда.

В груди болело так, что слёзы сами просились на глаза. Еле их сдерживала.

— Да что с тобой опять такое? — Зар вновь заметил её состояние.

От переживаний чуть ли не кружилась голова. Наверное, ещё ни разу в жизни она не чувствовала себя настолько неуместной, лишней. Полог отчаяния отрезал от мира, совсем недавно казавшегося ей своим, родным практически.

— Мне лучше вернуться к мужу… — выдавила Марион почти беззвучно.

Но мужчины услышали.

— Это что ещё за глупости?! — воскликнули в один голос, дружно заступая ей путь.

Девушка чуть не натолкнулась на них.

— Марион, в чём дело? — Зар бережно взял её за подборок. Из груди Кила при этом вырвался глухой рык. — Откуда вдруг мысли о возвращении к мужу? Я снова сказал что-то не то?

Она слабо качнула головой и с трудом вымолвила:

— Я не маг…

— Не имеет значения.

— Это неважно, — заявил со своей стороны Кил.

Борясь со слезами, она посмотрела на одного, потом на другого:

— Но вы же сами говорите, что всё у вас завязано на магии.

— Мои родители немаги, — напомнил Кил.

— И как их принимают в вашем обществе? — вопросила Марион, заранее уверенная в ответе.

— Вообще-то мои родители никогда и не стремились в общество магов, — честно поведал он. — Так что с ними только Дэрэлл поддерживал знакомство.

— А если бы стремились — разве их приняли бы?

Охотник пожал плечами:

— Откровенно говоря, не представляю их в обществе магов. Это меня Дэрэлл ещё мальчишкой забрал к себе в столицу. А родители там и не были ни разу.

— Но вообще, — вновь заговорил Зар, — браки между магами и немагами не запрещены, и они бывают.

Браки? Сердце Марион пропустило удар. Неужели… всё не так плохо? И если бы она не была замужем за проклятым сэром Персивалем…

— Только, наверное, эти супруги-немаги чувствуют себя изгоями? — печально спросила она.

— Не думаю. Однако их положение в обществе полностью зависит от положения, которое занимает супруг-маг, поскольку сами они на поприще магии ничего не могут добиться.

— Так принимает их общество или нет? — попыталась девушка добиться прямого ответа.

— До определённой степени.

— Какой именно?

— Марион, — Зар мягко улыбнулся, — в любом случае, мы теперь в Англии, а не на Валлее. И здешнее валлейское общество, состоящее из двенадцати человек, давным-давно приняло тебя.

25 ноября 1780 года

— Пошла вон! — услышала Марион через дверь разгневанный Элизин голос. — Чтоб через час духу твоего не было в замке!

Девушка поспешила в коридор, узнать, в чём дело. Элиза казалась ужасно рассерженной.

— Но, миледи, молю вас! — послышался другой голос, полный отчаяния. — Мне некуда идти!

Возле лестницы одна из служанок, кажется, её звали Рози, заливаясь слезами, ползала перед хозяйкой на коленях.

— Лучше убирайся сама, пока я не велела вышвырнуть тебя за шкирку! — пригрозила та.

— Элиза, дорогая, что случилось? — спросила порядком опешившая Марион. — Эта девушка что-то украла? — единственное объяснение возмущенным крикам, что пришло в голову.

— Никакая она не девушка, — взъярилась Элиза ещё больше, — а бесстыжая распутница!

Она схватила служанку за волосы, заставила подняться на ноги и ткнула пальцем в живот. Да, округлился тот, по всей вероятности, не от чревоугодия, тем более что сама Рози была худенькой как прутик.

— Миледи, прошу вас, будьте милосердны… — прорыдала служанка, вновь падая на колени. — Я сирота, у меня никого нет…

— Я велю тебя высечь, если ты сей же момент не уберешься за ворота! — Элиза ударила её наотмашь по щеке. — В моём доме рассадника порока не будет!

Марион, напротив, посочувствовала несчастной. Отец ребенка жениться на ней, очевидно, не собирается — иначе не дотянул бы до такого срока. Но оказаться на улице под зиму, без средств к существованию — Рози просто умрёт, не от голода, так от холода. Ведь на работу незамужнюю беременную женщину не возьмет никто.

У Элизы вовсе нет сердца!

А у Марион оно разрывалось от жалости. Только сама она, увы, ничем не могла помочь бедняжке. Разве что попросить за неё Дэрэлла. Но станет ли принц спорить с женой из-за прислуги? Он обещал старому баронету сделать его дочь счастливой, а это возможно, лишь потакая ей во всём.

Элиза тем временем продолжала по-всякому оскорблять бывшую служанку. И тут Марион накрыла страшная мысль уже по поводу себя. Если бы она тогда уступила Зару, а Элиза прознала об их интимных отношениях — наверняка выставила бы вон с позором и её саму.

— Что здесь происходит? — вывел Марион из размышлений голос Дэрэлла.

Глава 23

Элиза доложила мужу про бесчестие служанки вкратце, но во всех красках. Та тихонько всхлипывала, по-прежнему стоя на коленях перед хозяйкой.

А вот Дэрэлл слушал супругу с таким непроницаемым лицом, что Марион вовсе не могла предсказать его реакцию. Но на Валлее ведь не осуждаются внебрачные связи. Правда, про отношение к рождению внебрачных детей она ничего не знала. Вдруг, оно не лучше, чем в Англии? Неужели принц без возражений поддержит жену и выставит несчастную служанку за порог?

— Рози, встань, — негромко и, как показалось Марион, мягко произнёс он. Та вскочила на ноги. В ожидании приговора хозяина, который будет окончательным, у нее мелко задрожала нижняя губа. — Успокойся. И иди работай. Элиза погорячилась. Никакого увольнения…

Он не договорил, как Рози бухнулась на колени перед ним:

— О, милорд! Спасибо! Спасибо!

Дэрэлл снова поднял её на ноги, аккуратно взяв за плечи:

— Прекрати. Говорю же, иди спокойно работай. Иди.

— Конечно, милорд. Слушаюсь милорд, — бормотала она, потупив взор и кивая. — Благодарю вас.

Дэрэлл развернул её в сторону лестницы, и Рози стремглав убежала, не рискуя встретиться глазами с хозяйкой.

А та… Марион внутренне вздрогнула, переведя взгляд на неё. Элиза открывала и закрывала рот, силясь что-то сказать, но, видимо, от возмущения перехватило горло. Зато гневный взгляд разил наповал. Грудь тяжело вздымалась.

— Дэвид, ты в своём уме?! — вымолвила она наконец.

— В своём, дорогая, — невозмутимо ответил супруг.

— Немедленно выгони эту развратницу! — Элиза требовательно топнула ножкой.

— Нет, — отрезал он.

Элиза снова задохнулась, широко распахнула глаза — словно не верила тому, что слышала. Похоже, отказ она получила впервые в жизни, и это стало для неё невероятным шоком.

— Выгони! — почти взвизгнула она.

— Нет.

И тут Элизу прорвало. Она закричала, сыпля в адрес служанки все известные ей оскорбления. Обвиняла мужа в том, что он превращает дом в притон для блудниц, Позорит память её отца. И ещё что-то совсем невразумительное.

На лице Дэрэлла не дрогнул ни единый мускул. Он дождался, пока у жены иссякнет запал, и лишь тогда заговорил вновь.

— Душа моя, повторяю, мы не будем никого увольнять, — в голосе звенела сталь. Из его тона можно было ковать мечи. — А ещё мы на время освободим Рози от всякой тяжелой работы.

— А-а…

— Элиза, это не обсуждается. Выгонять на улицу беременную женщину бесчеловечно. У нас… В Америке так не поступают.

— Дикость какая! — пропыхтела Элиза, презрительно скривив рот. — Недаром в Европе Америку считают дикой страной!